Российской экономике может потребоваться 10 лет, чтобы вернуться на уровень 2021 года, заявил на ПМЭФ-2022 глава Сбербанка Герман Греф.
По его словам, на страны, которые ввели санкции против России, приходилось 56% российского экспорта и 51% импорта. Около 32% импорта приходится на нашего ключевого торгового партнера — ЕС.
«Это угроза для 15% ВВП страны», — предупредил Греф, уточнив, что десятилетие экономического роста может быть потеряно, если ничего не делать.
«Нам предстоит огромная работа по адаптации всей структуры нашей экономики», — продолжил глава Сбербанка.
Первый возможный сценарий, по его словам, уже реализуется, и это сценарий, который условно можно назвать «труба на Восток». «Под словом „труба“ мы имеем в виду все традиционные российские экспортные товары», — сказал Греф.
В апреле и мае 73% зарубежных поставок российской нефти ушли в страны, которые вводили санкции. Это прежде всего Индия, которая за два месяца купила нефти больше, чем за весь прошлый год, а также Китай, также наращивающий закупки.
Нефтепродукты, которые до войны обеспечивали 15% экспортных доходов России, а также газ с примерно такой же долей — это более «сложные продукты с точки зрения логистики», констатировал Греф.
Перенаправить в Азию газовые потоки, которые прежде шли в Европу, быстро невозможно: по трубопроводу «Сила Сибири» в 2021 году в КНР было прокачано 10,4 млрд кубометров газа — менее 7% от экспорта в ЕС, превысившего 150 млрд кубов.
$30 млрд — критические позиции импорта из стран, которые ввели санкции против России (это затрагивает машинное оборудование, фармацевтику, транспорт и т.д.). А логистика — уже большие проблемы на море, в шесть раз упал объем контейнерных перевозок, большие сложности с воздушным сообщением.
Греф пообещал до конца года создать для России замену SWIFT
Сбербанк, который в рамках санкций отключили от международной системы расчетов SWIFT, планирует создать ее альтернативу в течение года, заявил глава Сбербанка Герман Греф.
«Мы сейчас в процессе строительства новой платежной инфраструктуры, альтернативы SWIFT. Я думаю, что мы в течение ближайшего года создадим достаточно эффективную систему, которая полностью компенсирует платежную систему SWIFT», — сказал он.
Отключение от SWIFT никак не повлияло на работу банка, уверен Греф. К моменту отключения через систему SWIFT проходило не больше 5% всех операций «Сбера». Для работы внутри РФ есть СПФС и внутренняя система Sberbank FinLine, к которой подключены практически все крупнейшие институты и клиенты.
Евросоюз с 12 марта 2022 года запретил оказывать услуги передачи финансовых сообщений российским банкам, попавшим под санкции. SWIFT после этого подтвердила, что отключит эти кредитные организации от системы.
После начала войны в Украине от SWIFT отключили семь российских банков: ВТБ, «Россия», «Открытие», Новикомбанк, Промсвязьбанк, Совкомбанк и ВЭБ. В рамках шестого пакета санкций этот список пополнили Сбербанк, Россельхозбанк и Московский кредитный банк.
Как структура экспорта изменится к 2030 году?
Вот что отвечают гости Грефа (нефтяное эмбарго никто не упоминает, ответов на вопрос о том, что будет экспортировать, по сути, нет):
Максим Решетников, министр экономики — давайте будем мечтать о чем угодно, но планировать, исходя из реальности.
Дмитрий Чернышенко, вице-премьер (курирует IT) — госпрограмма технологического развития составляет 1,2 трлн рублей в год, но конверсия этих денег в патенты правительство не устраивает. Надо понимать, что мы обречены на то, что любая технология, которую мы масштабируем, должна быть нацелена на экспорт. И здесь у нас будет конкуренция с мировыми компаниями, которые нас обогнали на несколько поколений. В этом будет главный вызов для изменения структуры экспорта российской экономики. Но Чернышенко настроен оптимистично.
Андрей Макаров, глава бюджетного комитета Госдумы — структурная модернизация экономики будет, тут даже вопросов, она произойдет со 100%-ной вероятностью (видимо, имеется в виду нефтяное эмбарго против России). Вопрос какой она будет — это будет модернизация или деградация? Мы уже знаем, что Lada Granta без всего будет стоить дороже, чем Lada Granta c полным функционалом. Это у нас называется теперь «упрощение». Если мы пойдем по пути упрощения — это будет деградация. Главная проблема — у нас в стране никто ни за что не отвечает. Напомню, у нас в стране была программа модернизации — с 2014 по 2021 год, помните? Можно спросить у [министра финансов Антона] Силуанова, сколько денег мы уже потратили на импортозамещение. Как мы поднимали локализацию? Привезли станок из Китая, покрасили его здесь — вот и локализация. Мы по-прежнему отчитываемся планами. Закончил Макаров цитатой Рейгана о том, что госуправление — это не решение проблемы, это и есть проблема.
Борис Титов, бизнес-омбудсмен — двигаться вперед можно только за счет бизнеса, не дай бог окунуться в директивную экономику. И хорошо, конечно, рассуждать, что будет в 2030 году, но большая часть предприятий может просто не выжить уже сейчас. В нашем опросе 87% предпринимателей признались, что затронуты санкциями, это — разрыв цепочек, прямое ограничение импорта (просто не грузят!), контейнеры найти невозможно и они очень подорожали, сложнейшая проблема международных расчетов (все перешли на предоплату, платежи в основных валютах занимают месяцы). Когда-то все наладим, конечно — будет у нас и Coca-Cola через параллельный импорт и чиллеры, но надо понимать, что все это будет стоить дороже, поэтому конкурентоспособность нашего экспорта будет ниже — даже леса, даже металла. А если хотите помочь прямо сейчас (обращаясь к правительству): 40% респондентов отмечают дефицит оборотных средств. Сегодня надо субсидировать. Должны быть нулевые ставки при закупке оборудования из-за рубежа, госгарантии на тело кредита, поддержка занятости и супер-мягкая кредитно-денежная политика, QE. А еще 56% респондентов Титова ответили, что главное, что мешает импортозамещению — это непредсказуемость политики государства.
Антон Силуанов, министр финансов — всем сестрам по серьгам — не получится, ресурсы ограничены. Надо распределять более точечно — и льготы по налогам, и субсидии (сейчас надо стимулировать импорт, помогать импортерам, и мы в этом году 3 трлн рублей выделяем на это, общий расходы бюджета по году будут в итоге не 23 трлн рублей, а 26 трлн). Но постоянно заливать экономику деньгами невозможно. Мы забыли про голландскую болезнь, мы недавно совсем болели этой болезнью. Бюджетное правило нужно, чтобы мы были здоровы.
Алексей Заботкин, заместитель председателя ЦБ — стабильность цен, макроэкономическая стабильность — это важно и для населения, и для бизнеса, а программы количественного смягчения (на которых настаивает Титов) и денежная эмиссия во всех странах привели к разгону инфляцию, и денежно-кредитную политику в итоге все равно пришлось ужесточать. После коронавируса страны Запада расплачиваются за бесконтрольную эмиссию инфляцией, которая бьет рекорды за четыре десятилетия. За счет своей политики количественного смягчения США предотвратили глубокую дефляцию, а нас пока год к году инфляция 16,7%. (Решетников поспорил с Заботкиным: у нас пятую неделю подряд идет дефляция. Майская инфляция, пересчитанная в годовые темпы, — 1,6%. Мы реально сползаем в дефляционную спираль, надо серьезно к этому относиться, без дешевого кредита ситуацию сейчас не вытащить).
Алексей Мордашов, владелец «Северстали» — надо сохранить то, что есть, и надо создавать условия, чтобы бизнес работал на экономику будущего. Нужно оставаться открытыми миру или той части мира, которая на сегодня нам доступна. Уровень зависимости от импорта критический, нам нужно восстановить все это, чтобы быть конкурентоспособными. Нам нужна открытая рыночная экономика, нужно убирать барьеры, валютные ограничения надо снимать, валюту надо выталкивать за рубеж любыми способами, чтобы бороться с чрезмерным укреплением рубля. Сегодня мы переживаем такой острый шок, что надо быстрее правительству и ЦБ реагировать: не надо бояться инфляции, мы уже дефляцию схлопотали!
