Меня удручает то, что сейчас происходит.
Когда мы с энтузиазмом восприняли решение нашего руководства о вводе войск на Донбасс, признаться, рассчитывали на другое.
И дело здесь не только в том, как проходит военная операция. Вернее, даже не столько. Здесь-то как раз многое объяснимо. 24 февраля никто не думал о таком количестве вооружения, которое будет поставлять Запад. Никто не думал о спутниковой системе Маска и НАТО, которое позволило украинским войскам знать о каждом шаге наших ВС. Не думали, что украинцы будут прикрываться гражданскими домами и мирными жителями. Принимать таблетки бесстрашия, после которых теряется боль, страх и усталосnь. А появляется агрессия и бесчувствие.
Хотя, с другой стороны, — а почему не думали? Почему потерянные жизни наших бойцов, высадившихся на аэродроме в Гостомеле под Киевом, оказались бессмысленными, и мы оставили Киев, Чернигов, Сумы?.. Может, так было нужно, в этом крылся какой-то тайный смысл, но нам об этом никто не сказал.
Почему при полном нашем контроле воздуха — по Донецку и всем его пригородам по-прежнему долбят и долбят? Почему бабушка с красным флагом, ставшая символом нашей освободительной войны, до сих пор не освобождена — и это при том, что живет она в 10 километрах от российской границы в Харьковской области? Более того, нацбатовцы уже вывезли ее вместе с дедом в Харьков, попутно сказав, что русские разбомбили их дом. А еще они записали новый ролик, чтобы показать, что бабушка, оказывается, — уже за них.
Почему Мариуполь, ставший городом-призраком, сопротивляется уже больше двух месяцев, хотя, по самым смелым прикидкам, там было не более 20 тысяч военных украинской армии (по данным Минобороны, так вообще 8)? 20 тысяч — это 3% от всей армии Украины, насчитывающий не менее 600 тысяч человек. Как мы вообще можем сломить такое количество, если на 3% уходит три месяца? А наших ребят там не больше 250 тысяч. Это что, война — навсегда?
Почему военные эксперты, начиная с 1 марта говорят о том, что донбасский котел вот-вот захлопнется, буквально — через пару дней, а он к середине мая, по-моему, только расширился?
Хорошо хоть у нас были первые три дня, когда наши высокоточные снаряды разнесли авиацию, аэродромы и систему ПВО Украины. Если бы их не было, боюсь, это точно была бы война — навсегда.
Нет, я понимаю, на войне — трудно. Всем нам — и нашим воинам, и тем, кто переживает за них ежечасно, надо набраться терпения и как-то это пережить. Переломить. Война — это процесс, который нельзя просчитать полностью, потому что он зависит не только от нас самих, но и от противника.
Поэтому в большей степени я удручен другим — тем, что происходит у нас — дома, где все контролировать можем мы — и только мы.
Вот почему мы не перекроем поставки энергоресурсов всему Западу? Позволили недружественным странам все это время наполнять свои газохранилища. Хотя если бы ввели эмбарго сразу — удушили бы эту Европу за полгода! Вот взяли бы, встали и пообещали — ни газа, ни нефти, ни хлеба, ни минудобрений, ни всего того, от чего вы так зависите! Не будем больше поставлять! А сейчас, боюсь, время уже ушло. Та же Чехия, например, 1 мая отрапортовала, что закачала для этого времени года рекордный объем газа. И останавливаться на этом не собирается.
Мы вот зачем пошли на эту войну? Защитить дончан. А еще — чтобы вернуть нам чувство гордости за страну, плясавшую под западную дудку с 1991 года. Но разве теперь мы не пляшем под эту дудку? Когда они на наших глазах рассказывают о том, как откажутся от всего токсичного русского — и сделают это сразу, как только смогут. И какое у нас тут чувство гордости? Они нас — в дверь, а мы — в окно. И жалобно приговариваем — но ведь не обойдетесь без нашего газа, все равно возьмете! То чувство гордости, которое мы пытаемся возродить в боях на Донбассе, теряем здесь — в Москве, когда пытаемся любыми путями всучить им наши энергоресурсы.
Если мы считаем, что без этих продаж мы никак не проживем, и наша экономика этого не выдержит, то давайте тогда начнем с другого. Давайте, чтобы все наши великие топ-менеджеры госкомпаний, заработавшие на своем веку на десять жизней вперед, встали и сказали — мы временно отказываемся от таких зарплат, от миллиона рублей в день, от 100 тысяч в час, от 2000 в минуту. Мы не можем получать такие деньги, когда стране так трудно, когда она ведет войну и когда экономика в беде. Но ведь это очевидное решение! И сделать это надо публично!
Вместо этого чувствуется другое, что все эти патриоты с чиновничьими должностями хотят лишь одного — урвать последние большие деньги, — мало ли что там будет в будущем.
Вспомните 41-й год. Ну, разве кто-то тогда получал такие барыши! Вся страна, в том числе и верховная власть и близко не позволяла себе хоть какие-то элементы роскоши. Ни в чем! Да, находились барыги-перекупщики, но это был другой, мелкий криминальный уровень. Не государственный.
И, получается, — народ затягивает пояса, а топ-менеджеры дальше топ-менеджерят.
То, что народ затягивает пояса, кстати, — это еще одно обстоятельство, которое удручает. Я — о ценах в магазинах. Поначалу — да! Когда доллар скакнул до 120 рублей, казалось, повышение цен на все — это само собой разумеющийся факт. Хотя повышение цен на отечественные товары все равно как-то не вписывалось в объяснимую логику.
Но сейчас-то — почему так? Доллар ослаб как никогда, цены на импорт должны были понизиться процентов на 10 — по сравнению с теми, что были на 24 февраля, но они и не думают опускаться после феноменального скачка вверх. Я понимаю, что на Западе все товары подорожали, но мы ведь в основном сейчас все закупаем в Китае, а там никаких шоков с ценами не происходило.
А отечественные товары? Сахар был — 50 р, потом стал — 100, сейчас — 75. Это все равно — плюс 50%. Гречку можно было купить за 90 р, сейчас — за 160. Плюс 70 процентов. Ну, с чего все это происходит? Как государство допускает подобные провокации? Какие есть основания повышения цен на отечественные продукты? Вот, правда, в том же 41-м году таких директоров сахарных заводов ставили к стенке. Потому — и выиграли ту войну.
Ну, объясните нам просто — почему это происходит. Ну, допустим, сахар и гречку в несметных количествах отправляют на Донбасс — мы тогда поймем! Поэтому-то эти товары и стали дефицитными. Но нам никто ничего не говорит.
Зато нам рапортуют про цифры инфляции. Что она в годовом исчислении — 12,5%. Вот кто-то реально верит в них? Да на что не посмотри, цены поднялись минимум на 30%. За исключением хлеба. И это — ничуть не лучше, чем в Европе или Америке. Но у них-то понятно, почему это произошло — подорожали все энергоресурсы. А у нас — почему? В начале мы все были уверены, что именно Европа загнется от голода, у нас все будет хорошо, потому что все — есть. Только вот ценовая политика говорит об обратном. Вот это — удручает!
Удручает наша доброта и какая-то бесхребетность. Западные экспроприаторы прямо говорят — будем отбирать всю российскую собственность, где только найдем! Ну чего проще — возьми и отними все в ответ. Это зависит только от нас. И к этому, кстати, активно призывает Председатель Госдумы Вячеслав Володин.
Мы же безропотно смотрим на то, как западные компании, уходя с российского рынка, свой бизнес не отдают, а продают. На фондовом рынке не лучше — там придумывают какие-то счета «С» для вывода денег иностранным инвесторам. По-прежнему ежемесячно выплачивается российский долг…
Нет, я не понимаю всего этого… Может быть, кто-то более знающий объяснит.