В жизни эта актриса такая же решительная и искренняя в своих чувствах, как и ее героини. Даша из легендарного «Брата 2» и Багира из «Морских дьяволов», в военной драме Леонида Пляскина и Максима Бриуса «Зоя» Дарья Юргенс исполнила роль мамы Зои Космодемьянской. Выход ленты на широкий экран стал поводом к откровенному разговору – о стране и о нашем времени.
– Кто для вас девушка по имени Зоя?
– Герой. Как я относилась к ней в детстве, точно так же отношусь и сейчас. Невероятная, сильная девочка, которая ради любви к своей стране перенесла все. Вытерпела страшные страдания, издевательства, но не предала своих друзей, свою Родину. У меня нет никаких сомнений в ее подвиге.
Сейчас многие ссылаются на фильм 1944 года как на определенный эталон. Говорят, что правда об этой истории – там. Я же кроме коммунистических лозунгов ничего в нем не увидела. Наш фильм не о партии и комсомоле, он о любви к своей стране, стойкости, самопожертвовании. При этом он очень реалистичный и, как мне кажется, честный.
– Несколько лет назад разгорелся скандал, когда подвиг Зои пытались объяснить психическим заболеванием.
– Меня это сильно оскорбило. Очевидно, кому-то выгодно сочинять эти нелепые истории. Проблема, что во многом, о чем нам рассказывали в советские годы, есть и доля правды, и доля вранья. Эту долю вранья порой превращают в большую ложь. А затем льют грязь на вещи, которые для нас были неприкосновенны. Сейчас говорят, что не было 28 панфиловцев. Я не историк, но историю панфиловцев знаю. Их было больше 100 человек, вся рота сражалась, почти все погибли. В живых осталось шестеро. И таких героев у нас миллионы – иначе и быть не может, как бы мы победили?
Для меня 9 Мая – самый светлый праздник. Были и предатели, тоже немало. Никуда от этого не деться. В диверсионной группе с Зоей они были. В 90-е годы эти самые предатели вещали со всех экранов. В итоге народ стал относиться к собственной истории скептически. Зою так обваляли в грязи, что она из героя превратилась в посмешище. Но не для меня.
– Молодые люди должны посмотреть этот фильм?
– Посмотреть должны. Но посмотрят ли? Услышат ли этот призыв? Молодежь сейчас в кинотеатры идет с небольшой охотой. Тем более фильм тяжелый, военный. Слишком уж далеко это все от них.
– Тогда для кого он был снят?
– Для них и был снят. Пройдет время, фильм покажут по телевидению, он будет доступен в Интернете. В конце концов, увидят где-нибудь, если захотят. Родители может быть догадаются и вместо того, чтобы пускать детей на митинги, посоветуют этот фильм посмотреть.
Что касается проката в кинотеатрах… Они сейчас, действительно, переживают не самые лучшие времена. Дело не только в пандемии. Люди просто стали реже ходить в кино. Зачем, если у них столько развлекалок перед глазами? Да и сам кинематограф испортился: сложно попасть на хороший фильм, неважно в Америке, Европе или у нас. Хотя о войне мы снимаем хорошие фильмы. Это у нас в крови, какой-то особый ген.
– Вам нравятся современные фильмы о войне?
– Да, нравятся. Я вообще не отношусь к людям, которые ругают наш кинематограф. У нас есть хорошие фильмы. Мало? Да, мало. Но так хорошего мало везде! Во всем мире не так уж много хороших фильмов, хороших актеров, настоящих профессионалов. Если подумать, в нашей жизни вообще мало хорошего и настоящего. Но оно есть.
– Кажется, что советские фильмы о войне светлее, а современные полны неоправданно жестоких сцен?
– Сейчас тоже есть доброе кино о войне. Например, «Дорога на Берлин». Серьезная тема, но фильм легкий и полон юмора. Все дело в жанре. «Зоя» – военная драма. На озвучке я видела только свои сцены, а когда лента вышла в прокат услышала много обвинений в ее жестокости. Мы сходили, посмотрели всей семьей. И я скажу, что плен, пытки показаны очень тактично. С уважением к девочке, которая весь это ужас перенесла. Там нет гадостей, мерзостей. При этом реалистичность фильма потрясает.
После премьеры меня спросили, понравился ли мне фильм. Это не может нормальному человеку понравиться, потому что это страшно. Смогу ли я пересмотреть «Зою» десять раз? Конечно, не смогу. Меня и от одного раза до сих пор трясет. А фильм «Иди и смотри»? Это к вопросу о том, что все светские фильмы о войне светлые. Его тоже невозможно пересматривать. Но хотя бы раз нужно пойти и посмотреть.
– В спектакле «Девчата» по мотивам одноименного фильма у вас роль Веры. В чем причина этой ностальгии по советскому, что так отчетливо прослеживается в кино, театре?
– Наше поколение многое потеряло. Кто-то приобрел много денег, почти все мы имеем квартиры и машины. Но ведь не ради материальных благ мы живем. Пропало то, ради чего хотелось жить. Я и сама не могу точно объяснить, что это было. Ржаная булочка, родной двор, огромная страна? Знаю только, что я очень скучаю по тому мироощущению, по тем взаимоотношениям – чистым и открытым. Где люди были товарищами-братьями, а не как сейчас: человек человеку волк. Может, нам казалось, что это так? Сейчас понятно, что от нас многое скрывали. И в те светлые для нас времена тоже убивали, грабили, воровали.
– Отсутствие негативной информации делает людей счастливее?
– Сейчас от переизбытка негативной информации уши в трубочку сворачиваются! Тогда мы держали ключи под ковриком, ничего не боялись, всех вокруг знали. Да, мы были наивными, доверчивыми. Зато сейчас люди вообще друг другу не доверяют. Я с ужасом вспоминаю 90-е годы. Казалось бы, это моя молодость, жить бы счастливо. Но на моих глазах разорвали страну. Перессорили всех. Зачем? До сих пор не могу найти ответ. Мои корни из Украины, Мариуполя…
– До сих пор переживаете конфликт на Украине?
– Конечно, переживаю. Семь лет прошло, как я не могу прийти на могилу к матери. Потому что в Киеве кто-то решил, что я не имею права приехать в свой дом. А кто решил? Потомки тех, кого не добили во время войны. Жду, когда это все разрешится. Так или иначе. Но я до сих пор не могу смириться: почему Киевско-Печерская Лавра, родной мне Мариуполь, Харьков и Одесса достались Украине? По какому праву большевики отдали их этой республике? Я там провела немало времени, для меня по менталитету это абсолютно наши, русские люди. Запад, Галичина – они мне чужды, это другая культура. Живите как хотите, но за других не решайте.
Вообще, начиная с 1991 года я живу с тревожным ощущением. То на одной границе конфликт вспыхнет, то на другой. Потом Грузия, Украина, Армения, Белоруссия. Я все ждала, не дойдет ли это до нас. Сейчас знакомым говорю: неужели не видно, что у нас повторяется тот же сценарий? Нет, они мне говорят, у нас другое. А я считаю, то же самое.
– Почему многие наши актеры так активно включаются в политику?
– Потому что многие актеры – не самые умные люди. Харизматичные, порой талантливые, но мало понимающие в политике, экономике, истории. Зато актеров активно используют. Мне предлагали деньги за видео в поддержку белорусской оппозиции! Сейчас почему-то не предложили (смеется – прим. авт.).
– Почему людьми так легко манипулировать?
– Когда людям хорошо, им хочется еще лучше. Это сугубо мое мнение, но, мне кажется, Россия никогда так хорошо не жила. Люди купили машины, недвижимость, взяли кредиты, работают. Все слишком спокойно, жизнь вошла в определенную колею. Хочется перемен. Любой застой, а сейчас именно застой, ведет к революции. А любая революция ведет к разрушению и упадку.
– Фильму Балабанова «Брат 2» исполнилось 25. Вы до сих пор верите, что сила в правде?
– Абсолютно. И я верю в этот фильм, как в пророческий. За Севастополь уже ответили. Теперь движение «Блэк лайвс мэттер» («Жизни черных имеют значение» – прим. авт.). Помните, что моя героиня говорила об отношениях белых и чернокожих в Америке? И да, я верю, что сила в правде. Просто еще не конец. Моя Даша-Мэрилин еще в самолете, она пока не вернулась домой.